Мы часто слышим, то наши солдаты и офицеры были подготовлены хуже, чем немецкие. Что мы не запускали в производство более мощные танки или орудия, вместо уже освоенных, так как боялись потерять в количестве, и только штамповали «устаревшую» и «слабую» технику. В чем же причина? Действительно ли мы хотели «завалить мясом»? Или этому были какие-то важные предпосылки? Давайте посмотрим.
В первую очередь, конечно же, нужно понимать, что любое средство в армии работает только тогда, когда армия им хорошо оснащена - когда новые танки есть в каждой танковой дивизии/бригаде, а в каждой пехотной достаточно противотанковых орудий, артиллерии хватает тягачей и все это обеспечено снарядами, топливом и запчастями. Нужно ли говорить, что это возможно только при массовом и устоявшемся выпуске? Стоит вспомнить немцев, которые, даже находясь в критическом положении, когда им срочно требовались новые мощные 75-мм ПТО для защиты от вездесущих страшных русских танков, смогли освоить массовое производство 75-мм орудий и бронебойных снарядов к ним и оснастить ими армию только в 1943-м году (при том, что выпуск этих орудий начался весной 42-го), а до того момента продолжали массово выпускать 50-мм пушки. Конечно, современным людям было б отрадно гордиться нашими конструкторами, если бы они внедрили в производство в 42-м году какую-нибудь особо мощную пушку, чтобы потом всем указывать насам факт ее существования, но армии нужны были не единичные мощные орудия, а тысячи и тысячи орудий попроще, для которых есть боеприпасы.
Несмотря на недостаточную мощность против Т-34 и КВ и разворачивающееся производство 75-мм орудий, немцы не спешили отказываться от массового выпуска 50-мм пушек PaK 38.
Зачем так много, спросит читатель, ведь до войны уже было сделано много орудий? Ну просто потому, что мы все потеряли. В 1941-м году наша армия была много раз разгромлена, части отступали, прорывалась из окружений, орудия бросались, оставались в котлах, давились танками и разрушались артиллерией. Было потеряно огромное количество техники, орудий, офицеров, специалистов, да просто рядовых бойцов. А немцы наступают. Нужно было срочно восстанавливать армию, чтобы везде немцев встречали огнем, везде была артиллерия, снаряды к ней, танки, пусть и не очень хорошие (благо поначалу нашим танкам хватало огневой мощи и бронирования), чтобы можно было накапливать резервы и повышать плотность обороны. Ведь надежность обороны очень сильно зависит от концентрации технических средств и людей на километр фронта. Малое количество артиллерии общего назначения, например, просто не будет перекрывать необходимую ширину фронта, а на имеющейся не будет создавать плотность огня, меньшее количество противотанковой артиллерии (пусть и большей мощности) можно будет задавить массой танков (концентрацией большого количества единиц на узком фронте, что немцы регулярно и делали), а при ее концентрации на самых важных направлениях просто обойти по второстепенным дорогам (как немцы тоже регулярно делали), малое количество более мощных танков не сможет преодолеть оборону противника, так как их выведут из строя, используя мощные корпусные и зенитные орудия (как немцы делали в 1941-м с Т-34 и КВ, а РККА позже — с Тиграми). Все работает только тогда, когда армия имеет массовую технику в каждом соединении (хотя это не единственное условие).
Вот и получилось, что пока нам срочно нужно было восстанавливать утраченное, мы уделяли такое внимание массовости, отдавали предпочтение уже стоящим в производстве моделям, а при выборе новых средств старались максимально унифицировать их с уже имевшимися. Иначе можно было попасть в ситуацию как со 100-мм пушкой БС-3, которую даже несмотря на начало производства нельзя было длительное время применять, потому что для нее еще нет снарядов. Сделать их в единичных экземплярах удалось, а вот наладить массовое производство оказалось сложнее. Да и с 57-мм пушкой все было далеко не просто.
100-мм пушка БС-3 была очень мощной, пробивала Тигр и Пантеру в лоб более чем с километра, но в боевых частях оказалась довольно поздно - освоить бронебойные снаряды к ней смогли только осенью 44-го.
Больше же всего претензий — к 45-мм пушке. И на мой взгляд, это как раз то орудие, которое лучше всего показывает правильность действий СССР. Казалось бы, это небольшая, дешевая пушечка, с не особо мощными характеристиками. Все так и есть, но поскольку большинство немецких танков тоже не может похвастать особо мощным бронированием бортов, эта пушка, находясь на хоть сколь-нибудь подготовленных оборонительных позициях, способна поражать в борт любой немецкий танк, кроме, может быть, Тигра. Если говорить только об основных машинах, то любые основные танки и САУ вполне поражаются обычным бронебойным снарядом этой пушки с приличной дистанции (в не самых выгодных условиях — 500 - 600 м, а в более выгодных — 900), и только с Пантерой будет сложнее, там дистанция меньше — 300 — 400 м. Распространенные же танки Pz.IV и штурмовые орудия эта пушка может поражать в борт с хороших дистанций, а с небольших и в лоб. Не будем также забывать, что немецкие танки атакуют с мотопехотой, которая имеет свои бронемашины на базе БТР, разведгруппы тоже имеют бронемашины, все эти средства доступны 45-мм пушке. Насколько тяжело будет отбивать атаку мотопехотного батальона на БТР или разведбата, не имея массовых пушек, а ведь это даже не танки! Массовый же выпуск этих орудий позволяет создать большое количество истребительно-противотанковых артиллерийских частей, оснастить противотанковый дивизион каждой пехотной дивизии, более того, несколько орудий будут в каждом пехотном батальоне. В отсутствие танков эти орудия могут бить по огневым точкам, поддерживать пехоту в наступлении, и быть готовыми поразить бронетехнику, как только она появится. С выпуском снарядов к этим орудиям тоже нет больших проблем, хотя стоит отметить, что по результатам испытаний обстрелом снаряды пришлось дорабатывать.
Массовый выпуск таких орудий в 1942-1943-м годах обеспечил доступность противотанковых пушек, что позволило, условно говоря, иметь везде хоть какие-то орудия, способные бороться с бронетехникой, что намного лучше, чем где-то иметь мощные орудия, а где-то не иметь никаких. Конечно же массово выпускались и более мощные орудия — 76,2-мм, а позже и 57-мм, но последние были намного сложнее в производстве, потому выпускались мало. Одновременно с этим освоенность 45-мм снарядов в производстве позволяла оснащать эти массовые орудия достаточным количеством снарядов. Позже к ним также развернули выпуск подкалиберных снарядов с сердечником из карбида вольфрама. Со временем все это привело к тому, что немецкие танки и бронегруппы везде встречали губительный огонь. Это нашло отражение в воспоминаниях немецких солдат и офицеров, порой примерно так и писавших, мол, создается впечатление, что у каждого русского бойца есть противотанковая пушка.
Маленькая и малозаметная 45-мм пушка благодаря своей массовости всегда давала советской пехоте шанс против немецких танков.
Для того, чтобы быстро насытить армию различными огневыми средствами, и выбиралось то, что производить проще, а что уже производилось, по возможности до предела упрощалось, время подготовки бойцов и командиров сокращалось, что, конечно, имело и отрицательные стороны. Упрощенная техника вместе со слабоподготовленными бойцами и офицерами воевали хуже, несли большие потери, что превращало ситуацию в замкнутый круг. Для восполнения больших потерь нужно ускорять подготовку и выпускать только простое и массовое вооружение, но такая армия несет бОльшие потери, так как воюет хуже, чем хорошо подготовленная, и требуется опять производить кучу оружия и готовить массу людей, чтобы они опять понесли большие потери из-за своей низкой подготовки и недостаточно совершенной техники. Казалось бы, решение простое — нужно бойцов готовить лучше, а технику делать мощнее и совершеннее, однако это было просто невозможно. Малейший переход к усложнению техники и увеличению сроков подготовки приведет к резкой просадке количества новых бойцов, командиров, техники и огневых средств, и армия будет разгромлена — обороняться и наступать будет просто нечем. Эффективность действий армии слишком зависит от количества, в первую очередь на оперативном уровне.
Немцы наносили нам большие потери, но любой их удар натыкался на нескончаемое количество наших резервов: пехоты, артиллерии, танков и т. д., что приводило к затягиванию наступлений, давало нам время для переброски дополнительных резервов, в итоге немцы не достигали своих целей, что вело к резкому уменьшению значимости оперативных результатов — их атаки и контратаки давали большие «счета» (подбитых советских танков, орудий, убитых бойцов), но не приводили к серьезным оперативным изменениям обстановки (естественно не всегда, иначе мы оказались бы в Берлине еще на год раньше, порой немцам удавалось ударить очень чувствительно).
Да что танки, немецкие БТР тоже были бы кошмарной проблемой, если б не массовые 45-мм пушки.
о временем, когда советское руководство поняло, что чаша весов склоняется на нашу сторону, активно действуют Союзники, производство налажено, и уже не ожидалось такого дефицита техники, начал меняться и подход — увеличились сроки подготовки офицеров, прекращено производство легких танков (выпускавшихся ранее в качестве экстренной замены средним), в производство пошли более мощные огневые средства, что довольно заметно стало проявляться во второй половине 1944-го года, когда выпуски новых лучше подготовленных офицеров пошли в войска, а также была накоплена новая техника — танки ИС, тяжелые САУ на базе ИС, 57-мм противотанковые орудия, новая версия основных танков Т-34, скоростные артиллерийские тягачи и т. д. По воспоминаниям некоторых ветеранов, в это время из училищ стали приходить командиры, которых не нужно было доучивать на фронте, и они все знали не хуже фронтовиков (ну, кроме каких-то отдельных локальных деталей или свежего фронтового опыта).
Тот путь, которым двигалась Красная армия в военные годы нельзя назвать идеальным, и уж тем более — безошибочным, но ситуация, в которой армия оказалась, не давала большого простора для маневров. Нужно было выходить из ужасающего кризиса, и путей выхода из него было немного. Тот путь, который был избран, был логичен, обоснован и адекватен ситуации, а результат мы все знаем. Конечно что-то можно было сделать лучше, но проще всего так говорить, обладая послезнанием. В реальной ситуации была выбрана и последовательно внедрена рабочая схема, адекватная ситуации на фронте и в стране.
Илинич Виталий.
мы в социальных сетях